Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №4 за 1995 год
«Жираф, по нашему мнению, представляет смесь не только верблюда и пантеры, но и многих других животных. В самом деле, его толстое стройное туловище и продолговатая голова походят на лошадиные, широкие плечи и длинная шея словно взяты от верблюда, большие подвижные уши от быка, легкие ноги от антилопы, наконец, желтоватая, с бурыми пятнами, шкура чрезвычайно похожа на мех пантеры».
Вроде бы точная характеристика. Но я смотрю, как жираф деликатно щиплет листики с веток, не боясь уколоться о шипы, как изящно поворачивает свою милую головку, нежно посматривая темными глазами из-под длинных, бархатистых ресниц, и у меня нет сил назвать его нескладным. Просто очаровательное существо.
Один охотник рассказывал, что рука не поднимает ружья, когда на тебя смотрят прекрасные глаза жирафа, где читаются почти человеческие чувства. «Мольба, укор и какое-то недоумение светились в этом взгляде, как будто кроткое животное спрашивало меня, за что я хочу убить его», описывал он одну-единственную свою охоту на жирафов, во время которой так и не смог выстрелить в красавца-самца. И, слава Богу, что не смог.
Пусть под жарким африканским солнцем благоденствуют все звери, пусть по бескрайним просторам желтой саванны мчатся стада антилоп и зебр, выходят на охоту львы и леопарды, поддерживая гармонию в природе. И это буйство жизни будет всегда радовать человеческий глаз.
Кения
В.Лебедев, наш спец.корр. | Фото автора
Чтение с продолжением: Сокровища царя Комбиза
Роман Продолжение. Начало в №2,3/1995 г.
Глава XI. Безнадежное делоЯ оказался в ловушке. Если у преследователей есть огнестрельное оружие, это конец. Но если они вооружены одними ножами, можно попробовать прорваться.
Один из них на бегу вытащил фонарь и направил туда, где я притаился. Юсуф издал торжествующий крик. Фонарь тут же выключили, и, ослепленный, я слышал только мягкий топот их ног, пока они в полном молчании бежали ко мне.
Я выхватил пистолет и выстрелил вслепую, прямо в центр группы. В ответ раздался крик боли, а вспышка выстрела осветила двух негров, евразийца с крючковатым носом и бородкой и Юсуфа, державшегося позади. Трудно было сказать, кого задел выстрел, думаю, одного из негров.
Они неслись на меня со скоростью снежной лавины, я успел выстрелить еще раз, но промахнулся, и они набросились на меня. Левой рукой я все еще сжимал тяжелый пакет с наркотиком и, размахнувшись, изо всех сил ударил им прямо в лицо негра, бежавшего впереди. Я не смог таким ударом остановить его, но спасся от ножа, скользнувшего чуть выше плеча. Однако он сильно толкнул меня всей массой, и я тяжело рухнул на землю.
Евразиец прыгнул, как пантера, но я успел подтянуть колени, и он упал животом на них. Пытаясь освободиться, я покатился вниз по откосу, продолжая сжимать пистолет. Вокруг клубилась пыль, забивая рот, глаза и ноздри.
Я попробовал подняться, но они вновь с проклятиями набросились на меня: пистолет еще раз бесполезно выстрелил и был выбит из моей руки. Уловив блеск ножа, я успел отдернуть голову, и лезвие высекло искры из камней на дороге. Один из нападавших вцепился мне в глотку, но я уже не видел, кто это был, мы сплелись в один клубок, в дикой ярости нанося удары друг другу.
Рука, сжимавшая горло, была цепкой и мускулистой; я отчаянно сопротивлялся, но хватка становилась все крепче, грудь сдавило от невыносимой боли, не хватало воздуха. Звезды надо мной исчезли. Мрак сменился красным туманом с бешено вращавшимися огненными кругами и вспышками молний. И, слабея, я понял, что мне приходит конец.
Словно издалека донесся звук выстрела, но вряд ли я был в состоянии понять, что это именно выстрел. Но стальные пальцы на горле внезапно разжались. Фейерверки в глазах уступили место оранжевому зареву, а затем вновь наступила чернота.
Через секунду я осознал, что на мое избитое тело больше не давит вес нападавших. Я увидел звезды высоко в небе и понял, что лежу в водосточной канаве. Чья-то рука схватила меня за воротник и грубо поставила на ноги.
Все еще ошеломленный и едва приходящий в себя, я огляделся по сторонам и понял, что обязан жизнью вмешательству полиции.
Около двадцати полицейских под командой арабского офицера окружили нас. Юсуф, евразиец и один из негров уже были в наручниках. Один из полицейских защелкнул наручники на моих запястьях и грубо толкнул меня к остальным. Второй негр лежал там, где в него попала пуля, и тихо стонал. Я подумал, что теперь мне вряд ли удастся избежать обвинения в убийстве.
Через двадцать минут в полицейском участке сержант записал наши имена, причем я назвал себя Даудаль-Азиз, после чего офицер предъявил нам обвинение в незаконной торговле наркотиками. Нас обыскали и отвели в полуподвал, где меня, отделив от остальных, втолкнули в маленькую камеру.
Жутко болела голова, но я, сидя на узкой кровати, попытался обдумать положение. Я решил, что именно моя стрельба позволила полицейским найти нас, и они, вероятнее всего, предположили, что между торговцами наркотиками разыгралась ссора. Завтра на допросе выяснится, кто я такой на самом деле, и могли возникнуть серьезные неприятности с разъяренными полицейскими, вынужденными все это время вести напрасную охоту.
Все мое тело было покрыто синяками, правая нога сильно болела от удара, порез на лбу мучительно ныл. Я очистил рану носовым платком, смоченным в кувшине с водой, лег на жесткую постель, закрыл рукой глаза от света и провалился в тяжелый сон.
Меня разбудил тюремщик, принесший завтрак: кофе, хлеб и кусок колбасы.
А около десяти часов он вновь отпер дверь камеры и сделал знак выходить. Ожидавшие снаружи двое полицейских отвели меня наверх, в офис, где сидел какой-то человек в очках. Секунду или две он не обращал на меня никакого внимания, затем встал и вышел в соседнюю комнату. Вернувшись с кипой бумаг, он обратился ко мне по-английски:
— Его превосходительство ждет. Прошу вас.
К моему удивлению, оба полицейских отсалютовали и удалились, а я в одиночестве прошел в просторный кабинет. Там не было никого, кроме сидевшего за столом англичанина, на вид лет пятидесяти с небольшим, широкоплечего, высокого, седого, с голубыми глазами. Вспомнив слова секретаря «его превосходительство», я сразу понял, что вижу знаменитого Эссекс-пашу, начальника каирской полиции, грозу торговцев наркотиками.
Я был весьма удивлен, что из-за вчерашней ночной истории он решил допросить меня лично, но он сразу же выбил почву из-под ног, дружелюбно обратившись ко мне:
— Доброе утро, мистер Дэй. Входите и садитесь.
Я вытаращил на него глаза и, механически повинуясь, довольно свирепо спросил:
— Так вы все время знали, кто я?
— Конечно, — кивнул он, — ваше счастье, что мои люди следили за вами прошлой ночью, иначе вас бы уже не было в живых.
— Черт возьми! Значит, это не мои выстрелы всполошили полицию?
Он несколько бесцветно улыбнулся.
— Признание номер один: негра застрелили вы. Да, да, он умер сегодня утром, и к выдвигаемым против вас обвинениям — а их список весьма внушителен — добавляется еще одно. Взгляните сами: незаконный въезд в Египет, неявка в полицию для дачи показаний относительно смерти сэра Уолтера Шэйна, участие в доставке запрещенных законом наркотиков, попытка назваться чужим именем после ареста, а теперь еще и убийство. Вам есть за что отвечать, молодой человек.
—Я знаю, — вздохнул я. — Боюсь, я доставил вашим людям массу хлопот, но все же надеюсь убедить суд, что для подобных поступков имелись веские основания.
— Понимаю, — сказал он, и линия его жесткого рта стала тверже. — Итак, вы предпочитаете сохранить за собой право защиты. Что ж, как вам угодно, мистер Дэй. Я постараюсь, чтобы на все обвинения вы отвечали согласно букве закона. Правда, надеялся, что вы будете более откровенны со мной.
— Ситуация несколько необычна, не так ли? — начал я. — Полиция заставила меня поверить, что в ее глазах я убийца сэра Уолтера, и, в этом случае, не следует ли мне посоветоваться с адвокатом, прежде чем отвечать вам? Сейчас я спрашиваю совета и буду очень признателен за него. Я понимаю, что оказался в жуткой передряге, но могу уверить вас в своей непричастности к смерти сэра Уолтера.
— Разумеется, вы непричастны к ней. — Он откинулся в кресле и внезапно расхохотался. — Ваши действия с момента высадки в Александрии — достаточно веское подтверждение тому. Будь вы убийцей, вы находились бы сейчас в Суэце или Порт-Саиде, а не носились бы по Каиру, ввязываясь в стычки с торговцами наркотиками. Я догадываюсь, чего вы добиваетесь, Дэй, и, если я прав, вы можете рассчитывать на мою помощь. Но в этом деле много неясного. Я не намерен обвинять вас в убийстве, и, возможно, не стану выдвигать против вас даже менее серьезные обвинения, если только вы готовы искренне рассказать мне о роли, которую играли в этой неприятной истории.
